Как возникла идея описать всю флору Кузбасса и сколько времени для этого понадобилось?

Ботанический сад ФИЦ УУХ СО РАН возник на базе нашего гербария, который и стал отправной точкой. С этого момента, то есть более 20 лет назад, и началась работа коллектива ученых по сбору и систематизации материала. А монография стала логическим завершением гранта РФФИ по созданию интегрированной информационной системы «Цифровой гербарий Кузбасса».

Сколько ученых приняло участие в исследованиях и написании монографии?

Коллектив авторов из 15 человек. И это не только ботаники ФИЦ, были и приглашенные специалисты по отдельным группам растений из Томска, Новосибирска, Новокузнецка. Мы также консультировались по некоторым вопросам с учеными из Москвы и Санкт-Петербурга. В монографии мы постаралась упомянуть имена всех исследователей, которые внесли лепту в эту работу.

Флора – живая, меняющаяся система, а исследования продолжались много лет. Некоторые виды в ходе работы могли исчезнуть. Как вы решали эту задачу?

Чтобы признать вид несуществующим, приходилось тратить большое количество времени. В итоге мы не признали более ста видов.  Среди них есть даже те, которые были внесены в Красную книгу Кузбасса. В ходе работы над монографией мы установили, что для некоторых из них сделано неправильное определение, была ошибка в гербарном листе, из-за чего был сделан ошибочный вывод о новом виде.

Есть особая категория растений, около 10 видов, которые указывал еще Порфирий Никитич Крылов в своей работе «Флора Западной Сибири» как характерные для Котловины Кузнецкого Алатау, например, такой вид, как сальвия. Но сегодня мы их не обнаруживаем и указываем в монографии, что они были найдены и описаны П.Н. Крыловым, но теперь они исчезли. Но при этом в ходе исследования мы обнаружили более 200 новых видов. Так что в целом разнообразие флоры Кузбасса расширилось по сравнению с определителем 2001 года.

С какими трудностями вы столкнулись в процессе работы?

Одна из главных сложностей та, что очень сложно описать каждый квадратный метр. Ведь есть виды малозаметные или более редкие. Например, краснокнижные виды башмачков. Они встречаются в наших лесах, и мы стараемся картировать каждую точку произрастания, но при этом мы не можем сказать, что указали все места их обитания. Невозможно собрать каждое растение, поэтому те образцы, которые попали в гербарий, нужно дотошно изучать, смотреть на все признаки, сравнивать с имеющимися описаниями.

Когда мы проанализировали нашу цифровую базу данных, обнаружили белые пятна: Ижморский, Яшкинский район. Поэтому наши усилия сейчас направлены на эти территории, чтобы сделать точные описания, поскольку степень конкретизации флористического разнообразия, даже при имеющимся объеме собранной нами информации, весьма условна – это еще одна сложность. Нужно постоянно взвешивать – насколько смело и достоверно мы можем экстраполировать тот или иной вид на всю территорию Кузбасса.

Есть виды, которые сомнительны даже для ученого-ботаника. Например, в нашей работе нам встречались те, которые при первом обнаружении мы считали единичными, редкими и очень радовались. А в следующей экспедиции они уже росли сплошь вдоль дорог, агрессивничали и вытесняли «наши» виды.

Встречались ли растения, которые вам были не известны?

Да, конечно, мы с этим сталкиваемся. Это как раз касается заносных видов или растений-аборигенов, которые мы встретили в той стадии произрастания, когда на них нет цветов. Иногда гербарий лежит несколько лет, и мы не можем его идентифицировать. В нашем гербарии такое было с одним из крайне редких видов лютика. Таким же образом мы определили два новых для Кузбасса вида осоки. Для нас, ботаников, это особая радость, поскольку это не заносные виды, а аборигены.

Описание заносных видов, которые засоряют местную флору, – это отдельный аспект нашего исследования. Наша задача вовремя их выявить, чтобы был шанс провести своевременные мероприятия по искоренению или сдерживанию этих растений. Хотя это безумно сложно. С кленом американским, например, теперь уже невозможно что-либо сделать. Но, пока популяции заносных видов небольшие, локальные, есть возможность с ними справиться, так как их распространение угрожает не только флоре, но и человеку. Скажем, борщевик Сосновского, который вызывает сильные аллергические реакции и даже ожоги.

В какой момент заносные виды перестают рассматриваться ботаниками как заносные?

Этот статус неизменен. Флора области, которая сформировалась до человека, конечно, вся миграционная. Первоначально были и есть центры образования видов, семейств – юго-восточная Азия, тропические зоны, оттуда и происходила миграция на нашу территорию. Есть и небольшое количество исконно местных видов, которые возникли на нашей территории, но их очень мало. Но, так или иначе, те виды, которые мы знаем как заносные, таковыми и остаются. Сведения о появлении этих видов содержатся в письменных источниках по ботанике, истории, археологии. В большинстве случаев статус «заносного» вида не вызывает у ботаников сомнений. В монографии есть краткий анализ – какие растения являются аборигенами, какие заносными, причины исчезновения ранее произраставших на нашей территории растений.

Теоретическая значимость монографии очевидна. А каково, на Ваш взгляд, практическое значение этой работы?

Полный, подтвержденный гербарными листами перечень видов растений позволяет осуществлять мониторинговые исследования биоразнообразия. Кроме того, он позволяет выделять лекарственные, эфиромасличные, декоративные виды. Указание на частоту встречаемости позволяет определить, какие виды нельзя, а какие можно использовать для заготовок. Особенностью работы является наличие раздела, посвященного мхам, которые обычно в подобного рода исследованиях игнорируются. Монография – прекрасный источник для самостоятельных исследований отдельных видов. Мы надеемся, что экспедиционные работы продолжатся, особенно в малоисследованных труднодоступных районах Кузнецкого Алатау и Горной Шории.